Жизнь и удивительные приключения формата

Как хорошо уметь читать.
В. Берестов

Театр – как особая среда. 
Детские люди в театре. Прошлое – настоящее

Наше советское прошлое, как и любое прошлое, состоит не из одного только плохого, и не из одного только хорошего. Что-то случившееся или начавшееся давно продолжает быть настоящим, воспоминания о чем-то бережно сохраняются, что-то хочется забыть, что-то забывается само, что-то вдруг всплывает из памяти и снова начинает быть. Иногда настоящее прошлое вступает в диалог с настоящим настоящим и это приводит к путанице или настоящим чудесам, или просто к интересным событиям и явлениям.

Театры для детей со зрительскими клубами и психолого-педагогическими частями при них… Театр как пространство общения, развития, сотворчества, сопереживания… Театр – среда, помогающая интегрировать сложносовмещающиеся, но в равной степени нужные дисциплины, институции, понятия и явления… Это несомненно, одна из лучших долей нашего наследия. При условии, конечно, что всё происходит по любви, с азартом, пылкой серьезностью, не доходящей до потери чувства юмора. Тут дорога готовность делиться и не открещиваться от ответных даров, не выполнять пафосную миссию, а играючи, учиться и учить с удовольствием. В противном случае театрально-педагогическая работа превращается в тюзятину, о которой ходит множество обидно справедливых анекдотов. 

Размышляя об этом, вспоминаю уже не идущий спектакль наисовременнейшего Театра Док. «А что, если я не буду», спектакль о трудностях, противоречиях и радостях в жизни людей театральных профессий. Кто-то из артистов вспоминал о своем побеге из провинциального театра, где переиграл множество персонажей от зайчиков, до очень странного, непонятого зрителями «Гамлета». От «Гамлета» он, собственно, и убежал. И очень рад тому, что теперь говорит в театре о современности языком современности. Но иногда возникают такие страшноватые темы, о которых и со сцены говорить тяжело. А ты знаешь, что страшное происходит с людьми в действительности, и ничего не можешь изменить. И тогда беглый артист вспоминает, как играл храбрых зверушек на детских утренниках, и играл не всегда хорошо, но дети смотрели восторженно и доверчиво, будучи абсолютно уверенными, что храбрая зверушка обязательно победит. Быть героической зверушкой и видеть восторженные глаза - это было такое счастье и такой успех, и такой аванс, который надо потом всю жизнь отрабатывать. Но этот аванс и силы дает. 

А с теми, кто считает настоящих детских человеков закомплексованными, недосостоявшимися в профессии, отставшими от современных тенденций жизни и искусства, не хочется спорить. Если им не случалось ощутить, какова эта радость на вкус, у них мало шансов понять. 

На сегодняшний день идея театра как социокультурной образовательной среды снова актуальна, как бывало уже не раз во времена, переживаемые как особенно сложные или особенно интересные, например, двадцатые и шестидесятые-семидесятые годы позапрошлого века. И не смотря на то, что ТЮЗы впервые появились в СССР, это, не так чтобы совсем «советская» идея. Скорее всего, такой средой был античный театр, о чём как бы вдруг, вскользь и неожиданно замечает Фишер-Лихте в «Эстетике перформативности», посвященной исследованию новейших театральных экспериментов. 

В.Э.Мейерхольд видел такую среду в феноменах Средневекового театра. В переизданном в виде прекрасного двухтомника журнале доктора Даппертутто «Любовь к трем апельсинам», отражающем развитие событий и научно-теоретические поиски, имевшие место более ста лет назад в возглавляемой Мейерхольдом студии на Бородинской, можно прочесть небольшую статью о желательности театрализации образовательного процесса в только еще возникающих детских садах или, как их тогда называли, детских очагах. Правда, там ничего не говориться о том, как именно она должна реализовываться. Но такая статья в подобном издании вдохновляет пофантазировать или заглянуть в новую или старую педагогическую методичку и убедиться, что методички бывают нескучными и креативными.

Достаточно просто оглянуться вокруг в нашем сегодняшнем быстротекущем времени, чтобы понять: поле деятельности этой идеи уже не исчерпывается только детским садом, ТЮЗом или театральной студией. Имена руководителя Первой студии МХТ Л.А.Сулержицкого и главного режиссёра Ленинградского ТЮЗА середины XX века З.Я.Корогодского возникают в самых разных контекстах. А это люди, сделавшие оргомный вклад в развитие идеи театра как игрового образовательного пространства. Электротеатр «Станиславский» в целом позиционирует себя как такая среда. ЦИМ ищет интересные зарубежные технологии и внедряет их на нашей почве. В Театре.Doc давно практикуют читки-лаборатории в присутствии зрителей с последующим обсуждением. Новый спектакль постепенно рождается вместе с новой пьесой на наших глазах, с нашим участием. И это очень увлекательно. Проект «Археология памяти» в Сахаровском центре становится интереснейшим событием в жизни театрального сообщества, позволяющим ему заглядывать за свои рамки. В шести московских театрах, один из которых зеленоградский, открылись или возобновили свою работу зрительские клубы, ориентированные на подрастающее поколение. Два из этих театров - театр имени Пушкина и зеленоградский «Ведогонь-театр» не являются профильно «детскими». У каждого из клубов - свое неповторимое лицо, свои особенные программы. Клубом Театра им. Пушкина руководит психолог Ольга Шевнина, благодаря которой участники клуба узнают секреты сохранения душевного равновесия и не исчерпывают свой зрительский интерес репертуаром только Театра им.Пушкина. В «Ведогоне» опытным путем выяснили, что клубные программы могут заинтересовать не только детей, подростков и молодежь, но и родителей, которые уже вырастили своих детей, но еще не дождались внуков. В РАМТе - множество образовательных форматов, но второго «Учительского клуба» в пределах Москвы, кроме как в РАМТе, пока не существует. Бурная жизнь происходит в Доме Щепкина и, не исключено, что когда-нибудь из нее вырастет клуб, не привязанный к одному конкретному театру, что тоже, может быть, очень интересным.

На конкретном примере.
В Зрительском клубе областного ТЮЗа. Современная литература о подростке. Мелькающие приметы времени. Читка как театральный жанр

У каждого времени свои приметы. Наше время - время междисциплинарных связей, интеграции, проектов и форматов. Формат может быть проверенным практикой или новым, удобным и уникальным, может способствовать успеху предприятия, но может и оказаться ловушкой. Под формат можно подстроиться, а можно проверить на прочность и границы, родственные связи и разнообразие возможностей. Один формат может включить в себя другой или перерасти в другой. Можно перейти от одного формата к другому. Формат может быть творческим. Главное, не зацикливаться.

У педагогической части и зрительского клуба МОГТЮЗа, существующих в новом формате второй сезон, тоже есть свои особенности. Здесь сложился неистощимый на новые идеи творческий дуэт: ученик П.Н. Фоменко, режиссер Николай Дручек (режиссер педчасти!) и театровед Алексанра Никитина, хранящая и развивающая научно-творческие концепции О.Л. Троицкой, психолога, много лет проработавшего в МТЮЗе, а потом и в МогТЮЗе. Здесь не дают заржаветь старому хорошему и не упускают из вида нового интересного. Каждая из встреч зрительского клуба позволяет, играючи, но не покидая научно-исследовательского фарватера, узнать нечто неведомое доселе. Встреча становится увлекательным приключением, подаренным театру детям и всем, кто пришел. Здесь представляется редкая возможность в компании удивительно открытых и трепетных артистов театра, обсудить, то, что давно хотелось и поделиться впечатлениями. Эти встречи много дают и самому театру: дарят артистам азарт, вдохновение и, может быть, добавляют новые черты и нюансы их сценическим героям. А зрители после клубных посиделок могут познакомиться со сценическими героями поближе, придя на спектакли театра, уже примерно представляя, какой из спектаклей заинтересует в первую очередь и, обретя уверенность, что скуки и фальши не будет. Артисты, встречающиеся со своими зрителями в пространстве доверия на такое просто не способны. В пространстве клуба генерируются новые идеи, из которых, как надеется театр, со временем вырастут новые зрительские программы, рассчитанные на более широкий, но не менее заинтересованный круг. А, может быть, и новые спектакли.

21 сентября 2018 года на Малой сцене МОГТЮЗа случилось (приключилось? получилось?) негромкое, по столичным меркам, событие - публичная театральная читка недавно вышедшей в издательстве «Самокат» повести Ларисы Романовской " Удалить эту запись?". Книга – победитель интернет-конкурса «Книгуру», адресована, в первую очередь, самой взыскательной категории наших современников - старшим подросткам. Но это событие, о котором хочется рассказать в большой и взрослой театральной прессе.

Повесть написана наисвежайшим тинейджерским слэнгом и представляет собой сетевой дневник школьницы Веры. Читается на одном дыхании, вне зависимости от того, сколько читателю лет (12+). Книга состоит не только из подростковых откровений и открытий, а загадывает вековечные загадки и предоставляет простор для читательского воображения и размышления.

Вера, так зовут главную героиню (и, ни в коем случае не Верунчик!), чувствует себя в пространстве интернета, как рыба в воде, обращается по интересующим ее вопросам к Википедии, знает толк в флэшмобах и состоит в сообществе любителей фанфиков, но не любит топиков. Что такое топики, знают все школьники и их родители, а о том, что из себя представляют фанфики, можно при желании спросить у Яндекса, Гугла или Википедии. Вера живет вдвоем с мамой и, скорее всего, у них один ноутбук на двоих, поэтому девочка, похоже, считает, что пришло подходящее время для переходного возраста и готовится провести его с чувством, толком, расстановкой: влюбляться, конфликтовать со взрослыми, интересоваться нарядами, часами мечтательно бродить под романтической сенью деревьев со старым верным четвероногим другом, подолгу секретничать с лучшей подругой, выбирать между эклером и неземной стройностью, иногда путешествовать и, может быть, попробовать покрасить волосы. А мама волнуется и культивирует в квартире позитивно-мандариновое настроение. Но жизнь в больших количествах вдруг начинает подкидывать один за другим по-настоящему серьезные поводы для переживаний.

В хороших педагогических частях и зрительских клубах ТЮЗов знают один секрет: хорошая книга о подростках и для подростков может со временем стать любимой книгой для всех и про всех, на все времена и может превратиться в хороший спектакль или фильм. Потому что подростки предъявляют к своим авторам очень жесткие требования, главные из которых предельная честность по существу и точность в деталях. 

У каждого поколения подростков свои детали, свои приметы времени. Некоторые из них могут стать символами поколения или мостиками между ними, из которых складывается взаимопонимание. Иногда, удачно подмеченный, может быть, совершенно случайно, такой образ или деталь, способны немного изменить окружающую действительность. Не верите?

Вскоре после того, как Холден Колфилд («Над пропастью во ржи») случайно разбил пластинку с детской песенкой, предназначавшуюся в подарок младшей сестренке (ничего удивительного в том, что она разбилась, нет, пластинки тогда были хрупкими, особенно не долгоиграющие), настало время винила. Настало время молодых, на фоне которого Холден уже не чувствовал бы себя столь неприкаянным и благополучно доставил бы маленькую гибкую пластинку по назначению. 

Вскоре после выхода фильма "Чучело", школьницы, начиная с седьмого класса, сменили форменное платье на сложносочиненный костюм. Хотя, думается, что автору понадобилось, чтобы одноклассники Лены Бессольцевой сделали чучело именно из школьного платья, в первую очередь для того, чтобы героине волей-неволей пришлось прыгнуть в костер и рассказать о происшествии дедушке. Если бы это была не форма, героиня вполне возможно, продолжала бы страдать молча. Или повесть, опубликованная в журнале «Пионер», не вызвала бы широкий резонанс, и фильм бы не вышел на экраны так быстро и не стал бы таким пронзительным.

Или, другой пример: написанная много лет назад книга Харпер Ли «Убить пересмешника» прекрасна, сейчас ее репетируют в РАМТе, а долгое время никто не решался подарить ей сценическую жизнь. Там, среди старинных и неблизких примет американского юга есть замечательный образ: бутылочка колы, которая прячется в пакет. В такой пакет полагается прятать бутылку пива, чтобы не соблазнять прохожих злоупотребить алкоголем. И в результате пакет как раз наводит прохожих на мысль о наличии внутри алкоголя, хотя теоретически, в там может быть все, что угодно. Когда вышла книга, российский подросток не выстроил бы такую цепочку ассоциаций. А вот пришло время, когда этот образ считывается и нашими зрителями без лишних объяснений. Значит, можно делать спектакль.

Но на включение постановки в план театра и её осуществление может уйти много времени и образ, не прочитанный вовремя, рискует потерять свою актуальность. Эмоциональный импульс спектакля будет уже менее мощным. Книге Харпер Ли это уже не грозит, а когда речь идет о свежеиспеченной повести, есть смысл поторопиться.

Кроме того, для подростков очень важно увидеть художественное отражение героев именно нашего времени: типичных соседей и нетипичных мам, волшебных бабушек, которых, может и не быть в собственной семье, узнаваемых собак или кошек, в нетипичных для нашего времени предлагаемых обстоятельствах. Может быть, это даже чуть-чуть важнее, чем распознавать в Онегине типичного представителя его времени.

В хорошей подростковой повести всегда есть нечто, роднящее ее с театром, с которым она встречается не так быстро, как хотелось бы, если встречается вообще. Она, как и спектакль, должна состояться, сбыться, прочитаться, прозвучать здесь и сейчас, в том времени, в котором и для которого она была написана. И тут на помощь тексту приходит «Театральная Читка» как жанр.

Прежде, чем читка повести «Удалить эту запись?» началась, участники встречи: постоянные члены Зрительского клуба МогТЮЗ, московские школьники и магистранты МГПУ, красивые зрелые люди с умными и одухотворенными лицами, немного поговорили о том, что такое читка в их понимании. Википедия предоставляет об этом очень скудные сведения: действие от глагола «читать», синонимов нет, антонимов нет, примеров нет, перевод – «репетиция».

Затем постарались по названию повести угадать, о чем она. (В зале присутствовали автор - Лариса Романовская, эксперт конкурса «Книгуру» - Мария Порядина и представитель издательства «Самокат», но они честно хранили инкогнито до конца читки). Ответы были самыми разными, и ни один из них полностью не совпал с реальностью, что говорит о том, что никто из гостей не читал повесть до этого момента. Один из секретов театральной педагогики заключается в том, что каким бы не был ответ, он засчитывается и расширяет наше мировоззрение, ведь это не заученная истина, а предположение. 

Юношеская театральная студия «Артель» из Подольска немного опоздала к началу из-за изменения расписания электричек. Казалось бы - досадный факт, но магия театра такова, что если событие состоялось по настоящему, то даже непредвиденные случайности встраиваются в него органично. И даже удачно получилось, что группа студийцев, наиболее компетентная в театральных практиках, пропустила первый круг вопросов и экспозицию читки, появилась в тот момент, когда начался процесс понимания происходящего.

Потом началась, собственно читка, в искреннем и очень внимательном исполнении семерых артистов: Лилии Добровольской, Людмилы Мунировой, Анастасии Дворецкой, Светланы Богацкой, Елены Афанасьевой, Антона Афанасьева и Валерия Кукушкина. Собственный человеческий голос получил даже пес Марсик, и его голос, по мнению автора, совпал с голосом прототипа. Артисты, за редким исключением, читали текст, не вставая со стульев. Марсик получил модное кресло-лежанку и потом мне какое- то время казалось, что она была оранжевая (помните, мандариновое настроение?), хотя она была совсем другого цвета. Итак, собачья лежанка, человеческие стулья, ширмы-выгородки, похожие на силуэты домов в лабиринте улиц - и эскиз театрального образа готов. Позже, режиссер заметил, что мог бы себе позволить чуть-чуть побольше исключений из правила неподвижности, чуть-чуть больше визуальной образности, и запомнит это на будущее.

По ходу действия читка иногда прерывалась, и зрители пытались представить себе, как выглядит место действия, что будет дальше, почему персонажи поступали так, а не иначе, и что они думали по поводу других персонажей.
Наконец, по закону жанра, действие прервалось на самом интересном месте, а все желающие получили возможность написать, поделиться впечатлениями, сочинить по фанфику в специально созданной для этого группе "В Контакте". А после смогли пообщаться с автором, купить книжку с повестью Ларисы Романовской и другие книги издательства «Самокат», получить автографы.

Встреча получилась настолько творческой, что даже автор узнал о своей повести много нового, и на какое-то время мы обрели возможность понимать друг друга почти без слов. Творческая атмосфера распространилась даже немного за пределы Малого зала, и в театральном буфете автору повести предложили к чаю не что-нибудь, а слоеный язычок с повидлом. А в повести слоеный язычок с повидлом... Вот тут по законам жанра мне полагается замолчать и не раскрывать всех секретов повести раньше времени. Мне очень хочется поделиться с читателями моими впечатлениями о повести, но читатели имеют право на собственные впечатления. К тому же, делиться впечатлениями с участниками читки мне было легко, интересно и весело, а писать этот текст мне было так же интересно, но совсем не так легко, потому что потребовалось очень много объяснений и уточнений, и получился не театральный текст, как мне этого хотелось, а предисловие с лирическими отступлениями, и я даже не совсем уверена, что объяснила и уточнила, все, что нужно. 

Надежда Мургузова, руководитель творческой Лаборатории «Эксперимент» (НДТС «Артель») написала в сообществе читки В Контакте: «Современный зритель привык ходить в театр, чтобы смотреть и, конечно, слушать, но в первую очередь, все-таки смотреть. Неожиданная сценография, эффектные мизансцены, необычные грим и костюмы артистов - все это цепляет внимание сидящих в зале, цепляет и заставляет искать расшифровку в тексте, а значит, слушать. Слово как бы отходит на второй план, не главным становится то, что является основой, фундаментом спектакля - текст пьесы. Актёрская читка - это уникальная возможность обратить внимание зрителя на авторский материал, дать ему возможность послушать пьесу. Такое слушание запускает очень важные процессы: начинает работать воображение (зритель может "обустраивать" пространство, в котором происходит действие, "одевать" персонажей по своему усмотрению), создаётся ощущение сопричастности творческому постановочному процессу (слово оживает здесь и сейчас, на глазах у зрителя). Происходит активная работа ума и души - самостоятельное обдумывание и интерпретация текста. Актёрская читка позволяет одновременно показать столько разных спектаклей, сколько человек сидит в зрительном зале: каждый слушатель волен создавать свое собственное видение картины происходящего. Актёрская читка учит, прежде всего, уважительному отношению к слову, учит зрителя-слушателя воспринимать текст и критически его осмыслять, актёрская читка учит думать».

Это верно про читку в МогТЮЗе. А вообще читки бывают очень разными по задачам и исполнению. Это верно про конкретную встречу клуба, но встречи тоже бывают очень разными (обсуждения спектаклей, посвящения в зрители, мастер-классы, экскурсии, творческие вечера и т.д. и т.п.). Чтобы получить исчерпывающее впечатление от театральной образовательной среды стоит побывать ней или начать создавать ее вокруг себя. И совсем не обязательно это будет именно зрительский клуб МогТЮЗа, хотя это очень симпатичный зрительский клуб. И если спросить у Яндекса, высветится именно зрительский клуб МогТЮЗа, а другие, не менее симпатичные и интересные, не высветятся. И, кстати, почему, это тоже довольно интересный вопрос.