Этот странный директор гимназии разрешал вместо приготовления уроков посещать театр, всхлипывал на занятиях словно ребенок, носился по коридорам вместе с учениками и обменивался с ними эпиграммами. А его гимназия считалась лучшей в городе Москве.
«Ненавижу казенщину!»
Лев Иванович Поливанов родился в 1838 году в селе Загарино Нижегородской губернии. Но образование стал получать уже в Москве. Сначала ходил в Первую казенную гимназию на улице Волхонке. Этот опыт был скорее отрицательным. И очень нужным впоследствии. Там он понял, как ни в коем случае нельзя организовывать учебный процесс. «Ненавижу казенщину!» — сделалось излюбленной фразой Льва Поливанова. Практически жизненным девизом.
Потом была другая гимназия, четвертая. Тоже казенная, притом казенность там зашкаливала. Первым ее директором был кадровый военный, конный артиллерист Коншин. Вторым сделался барон фон Рейлих, тоже бывший рубака, полковник в отставке. Один из учащихся с ужасом вспоминал: «Мы обязаны были ходить из сборной в классы не иначе, как построенные по росту и попарно, на его приветствие отвечать по-военному «здравия желаем».
После занятий всех выстраивали в перед входом в квартиру директора, и он прохаживался перед этим детским строем, требуя, чтобы мальчишки, как рядовые солдаты, провожали его взглядом. После чего требовал раздеться и проверял чистоту нижнего белья.
Свой среди чужих
Несмотря на все на это, Поливанов после окончания гимназии здесь же и остался — преподавать. Учителем латыни был какой-то немец, практически не знающий русского языка. «Конь насторожил уши» он переводил как «уши на конце торчат». Инспектором был тоже иностранец, длинноносый и в синих очках. От звонка до звонка он командовал: «Встаньте! — Сядьте! — Встаньте! — Сядьте».
А русский язык и словесность преподавал Лев Иванович Поливанов. Один из учащихся о нем вспоминал: «Надо было слышать его уроки, полные жизни, производившие впечатление чего-то необыкновенного, казавшиеся иногда какими-то вдохновенными импровизациями, заражавшие любовью к предмету и учителю».
В этой гимназии он был как инопланетянин.
Просто Лев
В 1868 году Лев Поливанов открывает на Пречистенке частную мужскую классическую гимназию. Тридцать лет — самое время для открытия своего дела. Лев Иванович к тому моменту окончил историко-филологический факультет Московского университета, имел приличный преподавательский опыт и четко представлял, что именно в гимназии делать нельзя. Нельзя, чтобы была казенщина. Все остальное можно.
Его гимназия сразу же стала знаменитой на весь город. Расположенная в одном из престижных дворянских районов Москвы, она привлекала как детей из окрестных кварталов, так и детей тех родителей, для которых и впрямь было важно качество образования своего чада.
Ни в одной другой гимназии не обучалось столько будущих знаменитостей — Андрей Белый, Валерий Брюсов, Макс Волошин, Вадим Шершеневич, Сергей Эфрон, Александр Алехин — всех не перечесть. Лев Толстой и Александр Островский отдали сюда сыновей.
Нравы были довольно свободными. Формы не существовало — ученики носили самые обыкновенные пальто, куртки и шляпы.
Телесные наказания в принципе отсутствовали. Отсутствовал также и карцер. Если ученик не выучит урок и скажет, что был на премьере в Малом, Поливанов (он был здесь не только директором, но и словесником) считал это уважительной причиной. Зато если Поливанов вдруг увидит у кого-нибудь тетрадь казенного образца, то порвет обязательно. Да еще накричит: «Ненавижу казенщину!»
Гимназисты звали его просто — Лев. Он, кстати, был действительно внешне похож на льва.
Здание гимназии на Пречистенке в Москве
Как не забыть латинские склонения
Андрей Белый так описывал директора гимназии: «Очень высокий, сутулый, худой, с предлиннейшими, за спину закинутыми руками, в кургузой куртеночке синего цвета, подчеркивающей предлинные и прехудейшие ноги. Он ринется вот на меня ураганами криков (от баса до визга тончайшего)».
А вот воспоминания одного из воспитателей: «Сижу я раз в пансионе… Вдруг слышу — громкий плач грудного младенца… Выскакиваю, бегу коридором: где младенец? Откуда он… Прибегаю к классу; дверь закрыта; оттуда — младенческий, пронзительный плач; приоткрываю дверь; и вижу: класс сидит, затаив дыхание, а Поливанов, сидя на собственной ноге и махая книгой в воздухе, дико плачет».
Объясняя латинские склонения, выкрикивал, словно юродивый: «Хик-хэк-хок, хуйус-хуйус-хуйус, хуик-хуик-хуик, хинг-ханг-хок, хик-хэк-хок!» А затем выбегал вместе с учениками из класса и носился с ними по гимназическим коридорам: «Хик-хэк-хок!»
Склонения запоминали все.
Он был невероятно артистичен. И демократичен. Обменивался с будущим поэтом Брюсовым колкими эпиграммами.
При всем при этом Поливанов вошел в историю как автор лучших в России хрестоматий, прекрасных учебников русского языка, переводчик Мольера и Расина, автор научных работ о Жуковском, Пушкине и Толстом, один из основоположников стиховедения и организатор московских Пушкинских торжеств.
Кстати, обучение в его гимназии было дорогим. Ничего личного, только бизнес.
Художественное почесывание виска
Лев Поливанов умер в 1899 году, в возрасте 60 лет. Гимназию унаследовал его сын Лев Львович. О нем сохранилось всего лишь одно яркое воспоминание. Поэт Шершеневич писал: «Наш директор гимназии Лев Львович Поливанов поразил меня своей манерой чесать висок. Чесал он всегда левый висок. Для этой цели он клал правую руку на затылок через левое ухо и так чесался на уроке».
Вместе со смертью Льва скончалась и его гимназия.
Интересны истории тех, кто в авангарде процесса обучения и воспитания?
Подписывайтесь на канал «Лидеры образования»
Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.
Подписаться
