Фотографии: Depositphotos / Иллюстрация: Юлия Замжицкая
Почему традиционный для российской школы классно-урочный метод изжил себя? Какие есть альтернативы? Что мешает школе перейти к более прогрессивным методикам? Об этом рассуждает Александр Могилев, доктор педагогических наук, профессор, директор Монтессори-школы «Алиса» (Воронеж).
Метод — это совокупность теоретических принципов и практических приемов для получения какого-либо результата. Выбор педагогического метода зависит от того, какую цель необходимо достичь.
В традиционной российской школе используется метод обучения Коменского-Гербарта, известный еще как классно-урочный. Он нацелен на «прохождение» образовательной программы и не помогает адаптации к условиям жизни в обществе. Она возможна только как побочный эффект.
Этот метод построен на представлении об учащихся как неких пассивных пустых сосудах, которые учитель наполняет знаниями и требует от детей запоминать и воспроизводить информацию. Ученики усваивают «теорию» и получают результат — отметку за контрольную или итоговый экзамен. Причем на последнем от ребенка требуется всего лишь повторить то, что он узнал на уроках. О мотивации к обучению в методе Коменского-Гербарта думают мало — она отдается на откуп системе оценок, при которой ученик боится получить двойку, либо, наоборот, старается заработать побольше пятерок. Связывают оценочную мотивацию с жизнью родительские фразы типа «если будешь плохо учиться — станешь дворником».
Формальный подход к знаниям делает необходимыми процедуры аттестации — экзамены, которые отделяют «подходящие» личности от «неподходящих», вне зависимости от их индивидуального развития. Для этого в свое время была создана процедура приема в государственные вузы с отбором на небольшое число мест. Позже, когда вузов стало очень много, а мест для абитуриентов больше, чем выпускников школ, потребовался ЕГЭ. Теперь, когда возможности единого госэкзамена практически исчерпаны, развиваются процедуры ОГЭ и ВПР.
Метод Монтессори, напротив, не цепляется за отдельные знания и навыки, а развивает человеческий потенциал, помогает детям адаптироваться к жизни и обществу. В его основе лежат глубокие и сложные представления об учениках и их потребностях. Педагоги стараются пробудить потенциал, заложенный в ребенке, опираются на представление о сензитивных периодах, знают, какие навыки актуальны для того или иного возраста.
Монтессори-педагоги создают специальную развивающую среду, как материальную (специальные «предметные» зоны в классе или группе детского сада), так и нематериальную (правила, установки, стиль общения, разновозрастность). Учитель, по сути, становится проводником, который предлагает ребенку самому обучаться в специально подготовленной предметной среде. В итоге ученик приобретает не только формальные знания, но и понимает, как применять их на практике.
Такие знания не так просто репродуцировать на экзамене или контрольной работе — это не заученные формулы. Их нужно из действий преобразовать в устную форму, «достать» из памяти. Однако именно они по-настоящему полезны, как с точки зрения практического (особенно творческого) применения, так и для дальнейшего обучения и развития личности ребенка.
Звучит фантастически и непривычно? Возможно. Только вот метод Монтессори и по духу, и по букве соответствует ФГОС. На 100 процентов. ФГОС в Монтессори-педагогике реализуется автоматически. Возможно, это потому, что в основе российских образовательных стандартов — международная документация, которая ориентирована на приобретающий все большую популярность метод Монтессори. А вот для того, чтобы реализовать ФГОС на основе метода Коменского, надо еще покрутиться: сформулировать общепредметные и метапредметные знания и навыки, которые придется как-то внедрять в рамках уроков.
К сожалению, в нашей стране метод Монтессори все еще не вытесняет традиционный метод Коменского. Это связано с особой ролью школы в российском обществе и государстве. Последнее опирается на бюрократию как основной социальный класс и стремится «форматировать» личности молодых людей под бюрократические ценности: исполнительность, послушание воле «начальства», скромность в запросах, готовность мириться с малым, смиренно принимать решения, спущенные свыше. Именно это в наибольшей степени отвечает методу Коменского.
Поэтому российское «глубинное государство» в лице чиновников среднего уровня всячески продвигает ориентированные на знания контрольные процедуры, внедряет в массовое сознание ЕГЭ и святость «школьной программы». Поддерживает у среднестатистического россиянина заблуждение, что, когда школьнику дают узкопредметные теоретические знания, это и есть образование. Причем давать предлагается именно в форме уроков.
Урок оказывается краеугольным камнем системы, а учитель — не инженером личностей школьников, а примитивным урокодателем. Раскрывать потенциал развивающейся личности — это себе дороже…
Однако наше общество разнообразнее и включает много других слоев, которые не устраивает государственная система образования. Это предпринимательство, творческая прослойка, самозанятые. Современные родители хотят развивать в детях самостоятельность, взращивать их потенциал и поэтому обращаются к неформальному образованию — ведут детей в частные школы, в том числе школы Монтессори.
Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.
Подписаться
