Всего три года просуществовала эта школа. С 1859 по 1862. Но так уж получилось — все, к чему бы ни прикоснулся ее создатель, обязательно приобретало очертания крайней значительности. Школа исключением не стала.
Речь идет о Яснополянской школе, открытой Львом Толстым.
Льву Николаевичу 30 лет. Еще нет знаменитой окладистой бороды. Даже толстовку он не носит. Соответственно, и слова этого — толстовка — тоже еще нет. Уже написаны «Утро помещика», автобиографическая трилогия, Севастопольские рассказы. Но не начато ни одного романа. Лев Николаевич молод, не женат, однако же исполнен чувства собственной значительности. Можно сказать, что он вовсю готовится стать Львом Толстым — таким, каким сегодня его знает каждый.
Тут-то и начинается тот самый трехлетний период в жизни классика, который сам он впоследствии назовет периодом «трехлетнего страстного увлечения педагогическим делом».
Итак, у Льва Толстого есть желание и все возможные ресурсы для того, чтобы открыть в своем тульском имении Ясная Поляна новую, экспериментальную школу.
Лев Николаевич анализирует ситуацию.
Главная беда современного образования — в насилии над личностью. У каждого человека, у каждого ребенка есть потребность в знаниях — острая, можно сказать, физиологическая.
Соответственно, обучение не должно быть насильственным, тогда оно будет давать наслаждение ученикам.
Был разработан график: в 8 утра звонит колокол, созывающий учеников на занятия, в половине девятого начинается первый урок, в полдень — перерыв на отдых и обед, затем — снова занятия, но вечерние, в форме занятных историй и сказок. Набрано 37 учеников, в возрасте от 7 до 15 лет. Присутствовало на занятиях и несколько взрослых крестьян. Разумеется, школа была для всех бесплатной.
Каждый ученик может в любой момент встать и уйти из класса. И ему не должны за это делать замечание. Вообще никак препятствовать не должны. Ну ушел — и ушел. Его дело.
Было привлечено четыре учителя. Сам Лев Николаевич взял на себя математику, физику и историю, которые преподавал в старшей группе. Кроме того, в яснополянской школе изучали естествознание, русский язык, этику, пение, рисование, гимнастику, столярное дело и сельскохозяйственный труд.
На занятиях рассаживались, кто как хотел — на лавках, на столах, на подоконнике и просто на полу. Можно было переговариваться, заглядывать в тетрадь к товарищу.
А вот заданий на дом не было вообще. Лев Николаевич прекрасно понимал, что дома детям просто не дадут их выполнять, сразу же по возвращении из классов загрузят обычной крестьянской работой — до позднего вечера.
* * *
Это может показаться удивительным, но педагогические технологии Толстого принесли свои плоды. Детям и вправду было интересно. Да, они время от времени уходили с урока, иной раз всем классом. Но зато уж если оставались (а обыкновенно все же оставались), то занимались с удовольствием и с интересом. Практически не хулиганили — не было смысла.
Один из обучавшихся в Яснополянской школе, Василий Морозов рассказывал: «В школе у нас было весело, занимались с охотой. Но еще с большей охотой, нежели мы, занимался с нами Лев Николаевич. Так усердно занимался, что нередко оставался без завтрака. В школе вид он принимал серьезный. Требовал от нас чистоты, бережливости к учебным вещам и правдивости. Не любил, если кто из учеников допускал какие-нибудь глупые шалости… Любил, чтобы на вопрос ему отвечали правду, без задней выдумки… Порядок у нас был образцовый за все три года».
Итак, дело идет. Лев Толстой ощущает себя триумфатором. В 1860 году он отправляется в длительное путешествие по Европе. Выражаясь современным языком, поездка проходит в формате профессионального туризма. Лев Николаевич осматривает школы.
Можно сказать, что результаты этого осмотра его радуют. Вот его резюме: «Я мог бы написать целые книги о том невежестве, которое видал в школах Франции, Швейцарии и Германии».
То есть сам Толстой стоит на правильном пути. Можно с чистой совестью продолжать начатое дело. Что он и делает. Кроме того, Лев Николаевич начинает выпускать педагогический журнал «Ясная Поляна». Пишет с гордостью своей двоюродной тетушке: «Есть и у меня поэтическое, прелестное дело, от которого нельзя оторваться — это школа».
И уезжает на кумыс, в Башкирию — лечить ослабленные легкие.
* * *
Спустя полтора месяца пребывания Толстого на башкирском хуторе Каралык, в Ясную Поляну явились жандармы и произвели в школе обыск. Узнав о нем, Лев Николаевич срочно прерывает курс лечения и возвращается в свое имение. Оттуда он пишет гневное письмо Александру Второму. Результатом становится еще один визит офицера жандармов — на сей раз с извинениями.
Скажете, ерунда? Возможно. Но представьте, что вы граф, к тому же гений. Импульсивный гений. И все у вас внутри кипит. К тому же на кумысе к вам пришел новый литературный замысел — эпопея о событиях времен наполеоновского нашествия.
В результате Лев Николаевич сворачивает деятельность школы и вплотную приступает к работе над романом «Война и мир».
Жалеть ли о таком исходе? Видимо, все-таки, нет. Толстому все равно не дали бы спокойно заниматься школой. Рано или поздно ее просто-напросто прикрыли бы, доведя ее создателя до крупного нервного срыва — никакой кумыс бы не помог.
А роман «Война и мир» — вот он, пожалуйста, во всей своей красе, и к тому же доступен для свободного скачивания.
Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.
Подписаться
