«Я была их шестым классным руководителем»: история о перевоспитании сложного класса

Учитель иностранных языков и общественный деятель, пожелавшая остаться анонимной, поделилась с просветителем и публицистом  Светланой Моториной историей о том, как пыталась лечить класс от процветающей травли, об оскорблениях родителей и безразличии администрации. Публикуем ее рассказ от первого лица.

Я переехала в Москву и устроилась в муниципальную школу в августе 2022 года. До этого жила в другом регионе, работала в вузе, потом заместителем директора в частной школе, а затем — в лицее. 

За день до начала учебного года мне объявили, что дают классное руководство. Сказали, что у меня больше опыта, чем у других, и что это временно. До меня в мае этот класс определили сначала одному учителю,  в начале августа — другому. В сентябре я поняла, в чем был подвох —  я была их шестым классным руководителем, за начальную школу у них сменилось пять педагогов.

Их последняя учительница рассказала, что родители и дети постоянно троллили педагогов и негативно реагировали на любые отметки, если они ниже пятерок. 

Проблемы начались сразу. В первые дни учебного года я заметила, что у девочек во время обеда волосы были в тарелках, поэтому я максимально корректно попросила завязать резинкой на время еды. Через пару дней меня вызвали к директору — папа одной из учениц написал жалобу в департамент образования, что я не знаю законов, потому что про волосы там ни слова не написано. 

Директор, общаясь со мной почему-то на «ты», сказал: «Если хочешь работать в Москве, не лезь к детям!» 

Тогда же я увидела, что в классе процветает травля. Группа детей еще в младшей школе травила то одного ребенка, то другого. На собрании произошла потасовка с родителями агрессоров, чуть до драки не дошло. Папа девочки-жертвы объявил, что будет ее забирать. Я очень просила остаться, обещала, что мы обязательно разберемся, но они все-таки ушли — эта семья четыре года безрезультатно ждала, что школа все исправит. 

Читайте также: Школьная травля: почему агрессор становится агрессором, а жертва — жертвой?

После ухода жертвы агрессоры тут же перекинулась на другую ученицу. Ее закрывали в туалете, били, обзывали и портили ее вещи. Я говорила наедине с каждой из травильщиц. Девочка-жертва создала чат, в котором призывала «отдубасить» мальчика из своего класса — это была попытка переключить агрессию с себя на другого. Я тут же пошла к завучу по воспитательной работе и к школьному психологу за помощью. Социальный педагог сказал детям, что создавать такие чаты и бить никого нельзя. Драк не случилось, но эффект длился недолго.

После разговора со школьным психологом про меня говорила вся школа. Что я бестолковая, некомпетентная, не умею работать с детьми.

Читайте также: «Агрессивные дети, безразличные учителя и администрация — это ядовитая атмосфера»: история о том, почему мама перевела сына на дистант

Но я продолжила бороться с травлей. Я приглашала родителей и детей на беседы, организовывала совместные мероприятия. На них дети реагировали вяло, многие писали, что не могут, заболели, заняты. 

Потом я узнала, что все полгода девочка, которая была главной заводилой, угрожала одноклассникам и призывала бойкотировать все мероприятия.

Родители вели себя не лучше. Перед началом учебного года одна мама написала на сайте, что у них будет классной какая-то чукча. Общались со мной первое время без «здравствуйте», «до свидания», без имени и отчества. Им не нравился мой педагогический подход. Я сажаю детей в группы, использую технологию Кооперативного обучения. Нужно включаться и работать, а эти дети не привыкли к такому.

Но в январе произошел сдвиг. Мой класс должен был впервые дежурить в школе, а я в это время попала в больницу. Я обратилась к той самой девочке-неформальному лидеру и попросила ее взять на себя роль старшего. Рассказала, как распределить детей, как составить отчет. Она согласилась и тут же сформировала списки. С этого момента у нас были очень хорошие рабочие отношения. После моего больничного мы вместе делали стенгазету. Я снова поручила ей собрать команду. Я руководила, а ребята все делали сами. С этой стенгазетой наш класс занял первое место. Затем в апреле мы готовились к конференции в лингвистической школе и победили. 

Наверное, дети увидел, что взрослому наконец-то не все равно, почувствовали мое доброе отношение. 

Тогда же и отношение родителей ко мне изменилось. У меня появилось имя и отчество, со мной стала общаться мама, которая написала про меня на сайте. Несмотря на просветление я помнила, что это временное классное руководство, и не собиралась дальше с ними работать. Но завуч по воспитанию попросил дотерпеть до конца учебного года. В мае родители уговорили меня работать с классом дальше, сказали, что я у них первый неравнодушный учитель. Я не смогла их бросить. 

На сегодняшний день травли в классе нет. Но нельзя сказать, что все идеально. Остаются проблемы с одним мальчиком. Он ведет себя вызывающе. В прошлом году прямо на уроке у одной учительницы — она из Кавказского региона — сказал классу: «Ну что, слабо вам крикнуть „Чурка“?». И дети пол-урока так кричали. Его родителей часто вызывает администрация. Ему грозит постановка на учет. Родители постоянно разговаривают с сыном, и я подключаюсь. Мы делаем все, что можем, но пока безрезультатно.

Обстановку в классе  я бы оценила оценила на 6 баллов из 10. А когда я их только взяла, это была единица. Прогресс есть. Например, в этом году пришел новенький мальчик и его прекрасно приняли, он быстро влился. Улучшения  отметили и другие учителя. 

Я не в обиде на детей и на родителей. Они ведут себя так, как это позволяет руководство школы. Рыба всегда гниет с головы. 

Читайте также: Школьный буллинг начинается с директора

Если директору важно держать лицо, то такая школа никогда не будет настроена на решение проблем, на диалог, на эффективность. А учитель в подобной системе словно втоптан в грязь, все время должен извиняться. Такие случае в нашей школе есть. Например, ребенок нахамил учителю, а просить прощения директор заставил педагога.

Думаю, что все же со школой покончено, я доведу класс до конца этого учебного года и уйду.