Фотографии: Depositphotos / Иллюстрация: Юлия Замжицкая
Участившиеся сообщения о вооруженных нападениях в школах тревожат учителей и родителей. Подобные случаи неразрывно связаны с радикальными взглядами подростков и экстремизмом. Эксперт Центра психологической реабилитации «Близкое сердце», психотерапевт Полина Шамрай и педагог Ксения Жданова рассказывают, как выявить и искоренить экстремистские проявления в школе.
Получите профессию педагога-организатора с дополнительной квалификацией «Социальный педагог» в Учебном центре Педсовета.
Что в программе?
— Практико-ориентированные методики работы социального педагога и педагога-организатора.
— Методы социально-педагогической работы с детьми, оставшихся без попечения родителей, и неблагополучными семьями.
— Поддержка кураторов и обратная связь от преподавателей.
А что в итоге?
Новая профессия и диплом о профессиональной переподготовке установленного образца.
Доступна рассрочка.
Откуда у школьников экстремистские взгляды
Пропаганда превосходства по национальному и религиозному признаку, призыв к нарушению целостности страны, разрушению общественных норм и уклада — все это экстремизм.
Кажется, история совсем не детская, но психологи утверждают обратное. По словам Полины Шамрай, подростки с их максимализмом и внушаемостью очень уязвимы для радикальных настроений.
Экстремистские воззрения формируются у подростков по целому ряду причин.
- Недовольство жизнью и общественным укладом.
Например, им могут не нравиться имеющиеся в школе правила и традиции. Не имея возможности не подчиняться им, школьники направляют свою агрессию на общество, которое эти правила придумало.
Так, пермский стрелок Тимур Бекмансуров в своем письме-манифесте, опубликованном за полчаса до трагедии, заявляет:
«Школа была слишком неприятным местом для того, чтобы проводить в нем последние 10 минут своей жизни».
Об общественном неприятии свидетельствует и другая фраза его поста:
«Такие отбросы, как я, будут уничтожать все».
Полина Шамрай:
«Старая африканская поговорка гласит: „Ребенок, которого не обнимала деревня, сожжет ее дотла, чтобы почувствовать тепло“. Эта фраза показывает, в каком состоянии находится готовый стрелять на поражение человек. Убийство других фактически превращается в изощренный способ самоубийства. Даже если преступник не кончает с собой, он совершает социальное самоубийство — лишает себя свободы и будущего. Агрессия в таком случае — не только отчаянная попытка защитить себя. Это, скорее, месть, расплата».
- Буллинг.
Если со стороны обидчика травля может иметь несерьезный, хулиганский характер, то для жертвы она становится фатальной. В сознании подростка в ней виновато все общество.
Особенно ярко это проявляется, если агрессор принадлежит к другой национальности. Подростки склонны обобщать и воспринимать индивидуальную черту характера как отличительный признак целого народа.
Полина Шамрай:
«В результате травли ребенок выходит на „тропу войны“. Его внутренняя борьба становится для него настолько травматичной, что он не может игнорировать свое состояние и идет даже на экстремистские действия, чтобы за себя отомстить».
- Пропаганда в интернете.
Подростки стремятся к лидерству и объединению с себе подобными. На этом строится вербовка в экстремистские организации, которая часто происходит в социальных сетях и на форумах в интернете.
Так, у печально известных пермского и казанского стрелков на допросах проскальзывала одна и та же фраза: «Я — Бог», — что наталкивает на мысль о принадлежности к одной и той же радикальной организации. Впрочем, дело может быть в том, что подростки склонны повторять друг за другом то, что прочитали или увидели в ленте новостей.
В интернете хорошо заметна героизация экстремистских действий и противопоставления себя обществу. Чего стоит тот факт, что казанскому стрелку Ильназу Галявиеву девушки рассыпались в комплиментах и признавались в любви в ТикТоке.
Как учителю предотвратить трагедию
«Об экстремизме в школах говорят постоянно, но при этом никто не дает четкой инструкции, как с ним справляться. Ее просто нет. Однажды я встретила ребенка, который утверждал, что его национальность лучше, чем у одноклассников. Что окружающие его дети — ничто. Единственное, что смогло предложить руководство школы для решения конфликта, — это перевести мальчика в другое учебное заведение. Вот и все», — поделилась педагог школы в Санкт-Петербурге Ксения Жданова.
Хотя учителя регулярно подписывают бумаги о том, что прошли инструктаж по противодействию терроризму, на практике им мало что объясняют. Педагогам предлагается мониторить социальные сети и искать записи, в которых упоминаются экстремизм или суицид. Но этот способ не выдерживает критики:
«Единственная социальная сеть, которую мы можем более-менее просматривать — это ВКонтакте. Но даже если я подписана на учеников, это их личное пространство, и я не смогу уберечь их от всего — любой пользователь может скрыть свои записи настройками приватности», — говорит Ксения.
В результате способы борьбы с экстремизмом появляются не из управленческой теории, а рождаются на практике.
Для себя Полина Шамрай и Ксения Жданова сформулировали следующие принципы:
- Уделять внимание нелюдимым и отстраненным детям.
Школьники-одиночки могут быть активны на уроках, помогать педагогам, знать предмет лучше всех, но при этом быть жертвами издевок со стороны одноклассников, копить в себе агрессию, строить планы мести или даже страдать психическим расстройством (депрессией, шизофренией).
- Наблюдать за парами «тихоня-зачинщик».
По словам Полины Шамрай, истероидные дети, дети-лидеры не всегда травят своих противоположностей. Иногда они объединяются с ними в команду, где активный ребенок выступает в роли «детонатора» социального взрыва, а пассивный — в роли исполнителя. Если у учителя в классе несколько пар таких ребят, лучше ознакомиться с их личными делами и узнать учеников ближе: чем они увлекаются, кто их родители.
- Обращать внимание на резкие изменения в поведении.
Если подросток решился на агрессивные действия, то накануне реализации плана он точно будет не таким, как всегда. Его волнение проявится в излишней нервозности или, напротив, в несвойственной прежде отстраненности.
- Регулярно общаться с детьми.
Причем не только на темы, которые касаются уроков. Нужно интересоваться жизнью и проблемами учеников, их взглядами. Только так можно понять, что их волнует.
Полина Шамрай считает, что борьбу со школьным экстремизмом несправедливо возлагать на учителей — работы у учителя много, а полномочия ограничены. Однако для профилактики экстремизма в школе полезным будет:
- ввести профилактические осмотры детей психиатром, чтобы не пропустить развитие заболеваний;
- прикрепить к школам специалистов с юридическим образованием, которые будут проводить лекции и объяснять детям, где проходит грань между просто агрессивным поведением и нарушением закона;
- развить систему тьюторов — специальных педагогов, которые будут сосредоточены не на обучении, а на поддержании экологичной обстановки в классе и урегулировании конфликтов.
Ксения Жданова:
«Главное — это слышать учеников. Даже если кажется, что они просто шутят. Нельзя быть равнодушными! Не стоит думать, что детские проблемы — это глупо и несерьезно, потому что из этих детских проблем может вырасти взрослое желание решить их кардинально, жестко и навсегда».
Материалы по теме:
Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.
Подписаться
